Сергей Комаров : «АКТИВНОСТЬ МИРЯН В ЦЕРКВИ»

Публицист Сергей Комаров, ведущий программы Евгений Никифоров.

Никифиров: - Дорогие братья и сестры, добрый день! На ваши вопросы будет сегодня отвечать Сергей Николаевич Комаров, известный наш миссионер, катехизатор, публицист. Живет Сергей в Киеве. Сегодня мы не будем затрагивать тему Киева, но договорились обсудить тему активности мирян в церкви. Вы, Сергей, являетесь тем самым активным мирянином, который осуществляет проповедь в нашей Церкви. Это считается преимуществом клира. Это у католиков такое жесткое разграничение на Церковь учащую и Церковь учимую. У нас в нашей Церкви такого нет. Она соборная, православная. Как понять, что имеется в виду под активностью мирян, кроме того, чтобы просто убраться в храме?

Комаров: - Давайте начнем со Священного Писания. Есть такое известное место - глава 12, послание апостола Павла к Римлянам, где он говорит: «И как, по данной нам благодати, имеем различные дарования, то, имеешь ли пророчество - пророчествуй по мере веры; имеешь ли служение - пребывай в служении; учитель ли - в учении; увещатель ли – увещевай; раздаватель ли - раздавай в простоте; начальник ли - начальствуй с усердием; благотворитель ли - благотвори с радушием».

Что здесь перечисляет апостол Павел? Это все древние служения. Но слово начальник, по-гречески «проистаменос», в церковно-славянском переводе звучит как «предстояй» - «предстояй со тщанием» - и означает «предстоящий», «тот, кто стоит впереди». Феофан Затворник, толкуя это место, считает, что речь идет о предстоятеле общины, о священнике, пресвитере. Итак, в перечне древних служений, которые в основном представлены мирскими служениями, апостол Павел перечисляет священническое служение. Тогда еще не было такого явного разделения на клир и мир, о котором Вы сегодня сказали.

Да, сегодня мы приходим в храм, и иконостас нас отделяет от служителей алтаря, и это правильно. Так исторически сложилось. Но изначально эта грань не была такой явной. Были разные церковные служения: диакон, пресвитер, епископ – но и многие другие послушания, не имеющие прямого отношения к богослужению. Миряне в церкви были очень активны.

Даже если посмотреть на слова Павла. Вот, он упоминает о пророках. Такое служение до сегодняшнего дня не дошло, но, по мнению богословов, всякий христианин есть немножко пророк, потому что мы имеем, по сути, пророческое помазание в Таинстве миропомазания. Мы помазываемся как бы на священство (царственное священство), и пророческое служение. Что значит в нашем смысле пророческое служение? Всякий христианин, который говорит о Господе правильно, немного пророк. Так пишет Шмеман в своей замечательной книге «Водой и духом».

Потом Павел говорит о служителе и служении. Служитель, «дьякония». Феофан Затворник считает, что к этому понятию относятся все священно-церковно-служебные чины - от диакона и ниже. То есть разные мирянские служения, относящиеся к богослужению. Потом идет какой-то «увещеватель». Видимо, это человек, который разделял духовническое служение вместе со священником, имел дар беседовать с людьми. Потом идут «благотворитель, раздаватель». В общем, Церковь первого века была активной, миряне были активны.

Меня эта проблема глубоко беспокоит. Потому что в нашем обществе потребления сложилось потребительское отношение к Церкви, мы привыкли приходить и брать, брать, брать, а потом уходить. Простите, а отдавать? Почему у нас не формируется сознание служителя? А что я делаю для Господа, для общины?

Если исходить из духа Священного Писания, каждый мирянин Церкви - клеточка организма. Есть у Хомякова знаменитые образы католической, протестантской и православной Церквей. Католическую он представлял как монолитную стену, в которой каждый член Церкви - кирпич. Протестантскую - как кучу песка. Никакой экклесиологии, никакой формы, и каждый член Церкви - песчинка. А православную Церковь он представлял как живой организм, в котором каждый член Церкви - клеточка. А клетка организма, которая принимает и не отдает - это что за клетка? Это раковая клетка. По сути тот, кто в Церкви потребляет, но ничего не отдает - клетка мертвая. Потому что правильное Церковное сознание формируется в служении. Это вообще большая тема.

Никифиров: - Святейший Патриарх говорит почти Вашими словами. Решения последних Соборов, благословения специальные, синодальные решения - все они этому посвящены. У нас в Церкви в обязательном порядке введен институт миссионеров, катехизаторов. Проблема в другом. Священноначалие все это понимает и даже требует, чтобы в храмах были штатные катехизаторы, но где их возьмешь?

Комаров: - Я думаю, что нужно к этому готовить сознание прихожан, и эта подготовка должна длиться годами. Мы привыкли быть пассивными, потреблять, поэтому годами придется говорить об этом, уговаривать, говорить проповеди. Например, на нашем приходе в Киеве, на котором настоятельствовал отец Андрей Ткачев, он провел эту работу с прихожанами. Он сам говорил об этом несколько лет, и потом люди стали включаться.

Я помню такой момент. После очередной проповеди отца Андрея об активности мирян в Церкви к нему подошел один из наших прихожан. Он предложил несколько раз в неделю заниматься бесплатно с кем-то из детей прихожан и готовить их к экзаменам. Потому начали подключаться и другие. У нас даже была мысль составить специальную книгу просьб и предложений. Подобные я видел в некоторых храмах Москвы: два больших блокнота, в одном написано «в чем я нуждаюсь», а в другом «что я могу сделать». Прекрасно! Что мешает ввести такие блокноты в каждом храме? Студентка предложит свои несколько часов времени, чтобы поухаживать за бабушкой, а кому-то именно такая помощь и нужна. Но все это зависит от настоятеля. Есть поговорка «каков поп, таков приход». Если настоятель будет активен, будет предлагать - прихожане откликнутся. Это такая обоюдная работа.

Вопрос: - Слышала, Вы проводите курс по Апокалипсису и Апостольским посланиям. Какой на сегодняшний день запрос на изучение Писания? Есть ли запрос? Хотят ли люди изучать свою веру?

Комаров: - Есть запрос, люди хотят изучать, но они не настроены на работу. Они привыкли прийти, послушать «певца с красивым голосом», как сказано в Писании. Люди настроены на чаепитие, беседы, им трудно включиться в работу. Интенсивное изучение Писания требует активного изучения разных источников, святых Отцов, рассмотрение различных переводов. Тут нужна некоторая педантичность, которая плохо укладывается в русло нашей славянской натуры. Я столкнулся с тем, что на первые лекции какого-то большого курса приходит масса людей, но потом остается некоторый малый священный остаток тех, кто готов методично, постоянно изучать Священное Писание. Поэтому тут две стороны: интерес как таковой – он есть; а готовность пройти курс, включиться в систематическую работу - этого не хватает. Что касается курса по Апокалипсису, то по причинам, от меня не зависящим, он прервался, но лекции записывались на видео, они выложены в интернет, мы дошли до начала 14 главы.

Никифиров: - А давайте сделаем на «Радонеже» такой небольшой курс, который мы делаем с отцом Георгием Климовым по апостольским посланиям. У нас отец Олег Стеняев блистательно анализирует Апокалипсис, но каждый проповедник по-разному открывает Священное Писание, разноголосица здесь как раз приветствуется.

Комаров: - Конечно, с удовольствием. Кстати, знаменитой теме трех шестерок (конец 13 главы) я посвятил три лекции по два часа.

Никифиров: - Скажите нам хоть кратко, резюме этих лекций.

Комаров: - А резюме есть в наших церковных документах, которые просто мало известны рядовому церковному человеку. Было заключение по этой теме еще 2001года, затем 2013 года. Это официальные церковные документы. Кстати, тут отдельная тема для разговора - для кого принимаются церковные документы? Для народа же. Но народ их не знает! Самый главный наш документ последнего времени «Основы социальной концепции» практически никто не знает. Я убежден, что надо устраивать отдельные лектории - беседы священников и катехизаторов с людьми о главнейших церковных документах. Например, документ о Евхаристии 2015 года, который был принят на межсоборном присутствии. Какие там важные вещи проговорены, а их люди и не знают.

Никифиров: - То, что касается ИНН и этих шестерок, у нас этот ажиотаж уже схлынул, наверное, уже лет пять или больше. Уже все было проговорено, это действительно тревожило и Церковь, и религиозную общественность. Все уже случилось - всех посчитали, карточки выдали. Никаких шестерок оказалось не нужно. Это манипуляция человеком оказалась более грубая и более эффективная. Сейчас мы по Украине видим, что там происходит. Преображение русского православное человека во что-то противоположное, культ ненависти.

Комаров: - Антихрист зашел совсем с другой стороны.

Никифиров: - И все трепещут перед шестерками и ИНН, а по Крещатику спокойно идет гей-парад.

Комаров: - Совершенно верно! Как бы хотелось, чтобы православные были людьми глубокими, читали Священное Писание глубоко, с толкованиями святых отцов, размышляя о каждом слове. Очень трагично, когда православный человек примитивный, плоский. Надо разбираться в таких вопросах.

Никифиров: - Я читал свою любимейшую книгу Игнатия Брянчанинова о молитве, аскетических подвигах, где он в главе о молитве пишет, что прежде чем начинать даже читать Священное Писание, обратиться нужно к святым отцам. И когда вы настроите свой ум соответствующим образом, а тогда вы можете приступать безболезненно, безопасно читать Священное Писание.

Вопрос: - Сергей Николаевич, по Вашему разумению, что сейчас происходит с народом? Осталось буквально несколько дней до страшной годовщины. Но люди относятся к этому как-то прохладно. Сравните, чемпионат мира по футболу - сколько же было разговоров! Люди стали потребителями, даже потребителями Церкви. Главное грехи отмолить, а что-то делать для Церкви - и в голове того нет.

Комаров: - Целиком согласен с Вами. Сегодня как воздух необходима катехизаторская работа с теми, кто уже пришел в Церковь. Об этом много говорили и Святейший Патриарх, и отец Андрей Ткачев, и Осипов Алексей Ильич. Хотя бы те, что пришли уже в Церковь, малое стадо (а оно и не было никогда большим)- хотя бы они должны быть теми, кем должны быть: знающими свою веру, любящими ее. Ведь незнание учения Писания по некоторым вопросам нашей жизни чревато крупными последствиями.

Например, если человек не знает 13й главы послания апостола Павла к Римлянам, он не знает библейского учения об отношении к власти. Он может кидать коктейль Молотова в милиционера и думать, что делает что-то хорошее, борется за справедливость. У него может быть нательный крестик, и он может считать себя христианином. Все это я видел своими глазами в Киеве. Если человек не читал Первого послания к Коринфянам – он не знаком с учением Библии о семье. А есть еще учение Писания о любви, о дружбе, о проповеди, и многих других вопросах христианской жизни.

Никифиров: - Я тоже про тот же футбол. Мы не стали высказываться во время самого чемпионата, сейчас наша команда свое получила, все отпраздновали, фейерверки были, карнавал... Но как один человек сказал, что было бы прекрасно, если бы мы также праздновали Пасху. Эти все внешние вещи очень эмоциональны, это все спектакль высочайшего класса, эмоционально захватывает.

Комаров: - Я сам занимался спортом, знаю, что такое спортивный азарт. Это необязательно плохо. Православный человек все может использовать для спасения. Даже, например, этот чемпионат можно было развернуть как огромную миссионерскую акцию. Кстати, как я слышал, некоторая миссионерская работа была проведена – например, православные активисты раздавали иностранным болельщикам англоязычные листовки о Православии.

Я вот сейчас езжу по разным святыням, был в монастыре Иосифа Волоцкого, в Новом Иерусалиме, в Лавре - кругом китайцы, их больше, чем русских. Какая-то отдача от того, что они бродят по нашим святыням, обязательно должна быть. Если бы статистику найти: кто-то из них уверовал, кто-то обратился? Я уверен: если они увидят красоту православия не только в храмах, но и на наших лицах, в нашей жизни, в отношении к ним, то это может быть большой миссионерской победой. Не зря Господь попускает, чтобы миллионы этих людей ехали именно сюда.

Никифиров: - Да, они любят Россию, это как-то заквашено и советской общей судьбой. И как-то это удивительно показалась некая общность судьбы духовной, этих решений, этих страданий, которые оба народа пережили. У нас же есть приходы в Китае. Очень важно было бы, чтобы этим китайцам давали интернет адрес этого прихода, чтобы они и дальше могли удовлетворить свой интерес.

Комаров: - Вот маленькая история. Мой друг живет в Китае. Чтобы отпраздновать Пасху, он летел несколько часов на самолете из того города, в котором он работает, в русское консульство в столицу. Там его приняли по украинскому паспорту. Китайцев туда не пускают, а его приняли. Отстоял он Пасхальную службу в храме консульства, и улетел обратно. Что интересно, когда он обратился к коллегам по работе с предложением ехать на эту службу (а коллеги, это оркестр из 120 человек - русских, белорусов, украинцев), то никто не захотел, хотя большая часть их них крещеные, православные. А в том городе, где мой друг живет, есть маленькая община православных китайцев, 8 человек. Храма у них нет. Раз в 4 месяца приезжает священник из ведомства отца Георгия Максимова и служит там Литургию. Опять же, мой друг предлагал и на Литургию пойти своим коллегам - никто не пожелал. На службе стоят он и 8 китайцев.

Никифиров: - Такое огрубение сердца. Не понимаю, с чем это связано. Духовная лень? Это ведь музыканты, они тонко чувствуют эти душевные порывы, изливы страсти, которые они передают в музыке. И вдруг такая грубость сердечная в духовном вопросе.

Комаров: - Да, я тоже был поражен.

Никифиров: - Есть еще несколько вопросов к Вам лично. Что лично Вам дало изучение православия? Читать лекции - что это Вам дало? Или это простое желание поделиться знаниями с другими? Что лично Вас зацепило в период ознакомления с христианством, что повлияло на воцерковление и дальнейший интерес к богословию?

Комаров: - Уча кого-то, мы, прежде всего, учимся сами. Я бы никогда не поднял такую большую работу по изучению Священного Писания, если бы не проводил разные библейские беседы для большого количества людей. Мне кажется, главное, что получает катехизатор и миссионер от того, чем он занимается, это самопознание. Он узнает, кто он, он понимает, насколько далек от того, что он проповедует. Он ставит себе некоторые планки.

Я помню, еще в начале своего катехизаторского служения спросил у отца Андрея Ткачева, как быть с тем, что я постоянно не доплываю до того, что сам говорю людям. Он ответил, что так и должно быть, что всю жизнь я буду плыть и не доплывать. Но плыть надо. Поэтому катехизация, миссия это не самолюбование, это не всегда труд в радость. Иногда уже не хочется проповедовать, но надо. И проповедь – прежде всего самопознание. И если проповедующий человек об этом не думает, то, наверное, он делает что-то неправильно.

Никифиров: - Я сам не могу не проповедовать. И в поезде, и у бассейна, и где угодно - уже просят отдохнуть и не говорить. Но мне интересно не столько проповедовать, чтоб меня слушали. А интересно узнать людей и через них изучать, почему и что с ними такое происходит, что они не хотят чего-то знать в себе.

Комаров: - Мне нравится то, что Вы говорите. Ведь в отношении ко Христу и к христианству раскрывается человек. Когда он говорит на эти темы, он меняется, его сущность, нутро проявляется. Мне интересен любой человек в этом плане. Просто поговорить о вере, о Боге. К сожалению, иногда бывает говорить не о чем. Но порой встречаются совершенно неожиданные варианты, например, какой-нибудь водитель такси скажет что-то такое о Боге, что ты потом об этом долго думаешь. Поэтому беседовать о Христе с людьми надо - это узнавание себя и других.

Никифиров: - Те курсы, которые Вы читаете, они все же для тех, кто уже знает, что ему нужно и идет к вам? Мне кажется, что начинать говорить с людьми надо через то, что их задевает. Даже эти нестроения церковные, которые крайне несправедливые, раздуты, преувеличены, извращены, все надумано, люди такое видят, что хочется их призвать снять очки. Это люди с высшим образованием, с критическим мышлением. Но они говорят такое, что Бог в душе у них, что храм и Церковь им не нужны, что в церковь вообще ходят одни бабки. А спросишь, он и в церковь-то давно не ходил.

Комаров: - Пусть зайдут в храм Сретенского монастыря. Тысячи людей стоят – и в основном золотая молодежь. Я был поражен: мужики, вот они где!

Никифиров: - А хор какой! У нас тут на Новокузнецкой, где наше радио располагается, напротив Свято-Тихоновского института магазинчик под названием «Путь к себе». А продают там всякие благовония. Детский лепет. Вот храм Николы в Кузнецах, врата открытые, иди туда, нет, не идут.

Комаров: - В Киеве была удивительная история. Служит у нас такой хороший батюшка, отец Игорь Шумак. Он в 90-е годы напряженно искал истину. А где же ее искать? Не в дремучем же православии – конечно, на востоке. Он хорошо учился, закончил университет им.Т.Шевченко как журналист. Взял какой-то грант на поездку в Японию (искать истину) – и вернулся православным человеком. Он там попал в общину Николая Японского, был рукоположен. Вот так - нашел православие в Японии. Насколько неисповедимы пути Божии!

Никифиров: - Вы сами знаете, что многие, я например, тот же путь преодолел. Из полного безбожия. Как в Церковь войти? Гробы там, песни поют непонятные. Закрытый путь. Слава Богу, не затащило ни в какие сатанинские культы. Но через это тоже пришлось пройти.

Комаров: - Слава Богу, что православие сохранило свою архаичность в обрядах, чтобы человек до этого дозрел. Чтобы он дошел сам, пришел в православный храм уже уверенно, не возвращаясь назад. Не всегда так бывает, но все же…

Вопрос: - Наша жизнь избыточествует негативом. Что вдохновляет Вас в писательской и преподавательской деятельности?

Комаров: - Христос и Его бесконечность, Церковь и её бесконечность, духовная жизнь, интереснее которой не может быть ничего в жизни; православная культура, искусство, литература, люди. Это бесконечный мир, красота, что может быть лучше.

Я тоже долго шел в Церковь. Я лет 10 отдал искусству. По первому образованию я музыкант. Долгое время я думал, что в искусстве можно найти смысл жизни, долгое время занимался на инструменте с утра и до ночи. Был известен в каких-то узких кругах, записывал диски - а потом понял, что в сердце пусто, оно не находит того, что ищет. Музыка - это хорошо, но это некий суррогат духовности. И смысла жизни в этом всем нет. Был период, когда я пробовал заполнить всю эту пустоту, даже чем-то не самым хорошим. А потом мне попались слова блаженного Августина, адресованные Богу: «Ты создал нас для Себя, и не успокоится сердце наше, пока не найдет Тебя». И когда я вошел осознанно в храм, то понял, что вот оно, здесь, - то, что я так долго искал.

Вопрос: - Несмотря на весь консерватизм церковного устройства, что Вы видите необычного или возможным в церковном сообществе? Изменит ли цифровой мир образ мышления православных, если да, то в какую сторону, как на этом фоне будет смотреться главная книга человечества Библия.

Комаров: - Знаете, мне кажется, что это все ерунда, эти побрякушки. Есть бездонные глубины человеческого сердца, которые вложил Господь в нашу душу. У человека болит душа, тоскуя о Боге, - а все эти айфоны, это просто шелуха. Кстати, цифровые технологии могут помочь человеку в поиске Господа.

Никифиров: - Да, да, точно. Мы и пытаемся через все эти устройства мы пытаемся достучаться до людей.

Вопрос: - Какой должны быть православная вера сегодня? Вот все вопросы перекликаются…

Комаров: - Некие богослов начала 20 века говорил, что либо православные будущего будут очень грамотными, либо их не будет вообще. Сегодня на повестке дня знание своей веры; хотя бы теоретическое, рациональное понимание духовной жизни. Нужно понять основы вероучения, катехизиса, догматики, быть в свою меру образованными людьми.

Один батюшка говорил, что чем ближе подъезжаешь к Москве, тем становится как будто светлее, потому что в столице больше образованных священников. Есть две Москвы. Москва-Вавилон, финансовая столица, Москва шоу-бизнеса, криминалитета. А есть Москва святая. Это сотни храмов, тысячи верующих, проповедь, православное образование. Так вот включайтесь туда, во вторую Москву.

Чтобы вера сегодня должна быть осознанна, любима, ее надо заново открыть. Открыть нечто новое в этой старушке, которую мы называем Русская Православная Церковь. Этой старушке много сотен лет, но ее красоту нужно открывать. Сегодняшнее время дает нам все возможности для этого. Храмы открыты, таинства благодатны, церковные магазины полны прекрасной православной литературы. Ведь это поразительно, что я вижу в магазине Сретенского монастыря, в магазине на Пятницкой. Литература на любой вкус, бери и читай!

У нас в Киеве нет такого. На Украине православное книгоиздательство практически не существует. А сейчас провести книги через границу не так уж просто. То, что завезли раньше, раскупают постепенно, магазины пустеют и что будет дальше - неясно. Думаю, что верующим Украины надо постепенно собирать библиотеку. Интернет тоже такое дело - нажали кнопку, и его нет. Сайты запретят, и не достучишься.

Никифиров: - Да и надо учиться молиться, потому что нет ничего слаще для сердца, чем разговор с Самим Богом. Но здесь нужно учиться, это не просто как мантры читать. И помнить, что никогда православная молитва не может быть направлена против человека. Испытывать в хорошем смысле, каков о нас промысел Божий, это очень интересен. Тем более если речь о человеке верующем, который живет в духовной, мистической среде, в этом пространстве наполненного благодатными и безблагодатными сатанинскими энергиями. Снова хочу обратиться к святителю Игнатию Брянчанинову, у которого есть глава «Сети миродержцы». Интернет и есть такая сеть.

Комаров: - Может ею стать. Но это зависит от самого человека, как он к этому будет относиться, в каком мире он сам живет - в мире порно и боевиков, или у него открыты православные сайты, и он читает там то, что нужно читать.

Никифиров: - И какие вопросы он себе задает. По поиску можно сейчас найти что угодно, более точную информацию.

Комаров: - Это Вы точно заметили - современный человек, его знание находится в интернете, а не в голове. Это то, на что можно обратить внимание. Я знаю только то, что мне скажет Гугл? Или то, что я ношу в себе.

Никифиров: - Что делать, чтобы спастись?

Комаров: - Это вопрос не ко мне.

Никифиров: - Да, действительно, это вопрос пастырский, и скорее он к Вашему духовнику или приходскому священнику, который Вас знает и наблюдает, человек более мудрый и знающий ответ, который Вам дать на Ваш вопрос.

Комаров: - А также это вопрос ко Христу. Ему ведь напрямую можно задавать эти вопросы. И священнику можно, но главное – не забыть спросить у Христа! Христос может сказать что-то человеку через обстоятельства, через голос совести. Сказать то, что, может быть, и не уловит приходской священник.

Никифиров: - Этот голос нужно разглядеть, расслышать в этом шуме, а это нужна молитва. Навык такой нужен, чтобы среди шума услышать то, что нужно.

Комаров: - Все возможно. Если человек любит Бога, то он найдет минуту для уединения, найдет время для молитвы и чтения Священного Писания. Нигде в Писании не говорится, что невозможно спастись в миру. Все зависит от любви к Богу и от желания спасения.

Вопрос: - О глубинах промысла Божия можете ли пояснить хоть чуть-чуть?

Комаров: - Насколько я понимаю данную тему, то это теснейшее взаимодействие воли Божией с волей человека. То, что в православном богословии мы называем синергией. Сама синергия - это некая тайна. Здесь у каждого свой путь и свои отношения с Богом. Почитайте жития святых - там все разное. Если не принимать во внимание несколько уравнивающую всех святых средневековую обработку, то, по сути, каждый святой - индивидуальность неповторимая.

Никифиров: - Но были же жития и без обработки.

Комаров: - Да, прекрасное издание: «Жития святых, составленные на святой горе Афон». Они были собраны в монастыре Симона Петра, сейчас это издание Сретенский монастырь перевел с французского на русский, это замечательный вариант житий святых. Если посмотреть данные тексты – у святых все уникально, все неповторимо. Надо понимать, что история Церкви продолжается, и в конце книге Деяний нет слова «аминь». И мы с вами включены в историю Церкви.

Поэтому глубины промысла Божия постигаются самой жизнью, обращением к Богу, тем, что православное богословие называет синергией. Иногда просто поразительно бывает: человек говорит Богу, что он не понимает, что Господь с ним творит, куда ему идти, - а Господь ведет куда-то, куда идти очень тяжело. Здесь все настолько неповторимо и интересно. Именно в этом процессе мы познаем, что имеем дело с живым личностным Богом.

Вопрос: - Что Бог ждет от нас?

Комаров: - Верности. Верность - это всё. Это стремление в мельчайших деталях моего бытия служить Богу, а не своим страстям. Это касается выбора специальности, выбора супруга или супруги – да вообще всё связано с верностью или неверностью Богу - вся жизнь. Вера в Бога и верность Ему - с этого все начинается. Быть верным до конца – самое главное.

Вопрос: - Как получилось, что протестанты тратят каждую свободную минуту на изучение Библии. Нашей книги, потому что Библия есть книга Церкви, написанная для Церкви. А мы, церковные люди, в большинстве своем считаем это ненужным.

Комаров: - Это вопрос для нас больной. Совершенно верно, ведь только Церковь имеет ключ к познанию Священного Писания. И кому открывать этим ключом тайны Писания, как не православным христианам? К сожалению, мы этот ключ не хотим брать в руки, мы все время занимаемся чем-то другим.

С другой стороны, ведь протестантам больше ничего не остается, как изучать Писание. Проповедь и Писание, Писание и проповедь. У них нет Предания, нет жизни Духа Святого. Извините, если я несколько резко говорю – но это правда. Вот им и остается славить Господа в своих песнях, изучать Писание, и проповедовать. Это некоторый предел, за который они дальше не идут. У меня много знакомых протестантов и бывших протестантов, и для всех них это предел: Писание и проповедь.

Однако это не избавляет нас от вины в преступном небрежении Священным Писанием. Это вина. Вина поколения, вероятно; то, что надо решать всем нам. Необходимо ежедневно читать Писание, полюбить его, потому что можно читать и не любить, а Библию надо полюбить. Полюбить Писание человек может только через труд. Эта любовь дается дорогой ценой. Ежедневно берешь себя за шкирку и заставляешь себя читать, хоть как-то разбираться в тексте. Ведь то, что здесь написано, для меня же написано.

Никифиров: - Думаю, что многие, кто приступают к чтению Писаний, начинают с Ветхого Завета, а например профессор Осипов Алексей Ильич говорит, что ни в коем случае нельзя начинать с Ветхого Завета, потом уже можно, а с самого начала нужно Евангелие, а еще лучше с Апостольских посланий начинать, а после уже переходить к Евангелиям.

Комаров: - Мне кажется, что начинать надо с Евангелия. Есть интересный взгляд митрополита Илариона (Алфеева), он дает схему изучения книг Священного Писания - какую книгу за какой читать. Владыка советует начинать с Евангелия.

Никифиров: - Мы с отцом Георгием Климовым обсуждали, он занимается толкованием Апостольских посланий. Я так влюбился в Апостолов. Ощущаю их своими, родными, любимейшими, поэтому для меня большое наслаждение читать их послания. Первое послание апостола Иоанна. «О том, что было от начала, что мы слышали, что мы видели своими очами, что рассматривали, что осязали руки наши, о Слове жизни, - тюо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, - о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение - с Отцом и Сыном Его, Иисусом Христом. И сие пишем вам, чтобы радость ваша была совершенна».

Комаров: - Владыка Кассиан Безобразов говорил, что Первое послание Иоанна Богослова невозможно пересказать, его возможно только выучить наизусть.

Никифиров: - Кстати, владыка Иларион очень интересно поступает. Многие говорят, что проповедь священников не всегда бывает удачной - у всех свои дары. Кто-то молитвой, кто-то духовничеством, а кто-то проповедником является великим. Нечасто удачно это бывает. Потом Евангелие читается на церковно-славянском языке. Ничего порой не понимаешь. Я сам вроде многое знаю, имею филологическое образование, и уже прислушиваешься, с трудом воспринимаешь, и Апостола читают когда на церковно-славянском. А что владыка предлагает? Точнее у себя в храме на Ордынке он так благословил. Читают за богослужением по-церковнославянски, а вместо проповеди выходит батюшка и читает это же место по-русски. Слушайте, совершенно по-другому все звучит. Это действительно Слово жизни. С силой, властью написано и передано. Это крайне важно, чтобы в церкви нашей читали Евангелие, и по-русски. Но если кого-то смущает чтение по-русски, то хотя бы за пределом богослужения, ну или хотя бы дома.

Комаров: - В идеале на богослужении должна звучать проповедь на Евангелие и на Апостола. Все богослужебные чтения из Писания должны объясняться. Это такая сверхзадача.

Никифиров: - Это и сверх учёность. Не все же обладают такими знаниями, как те, что в Москве и Петербурге собрались. Хотя у меня дача под Тверью и я вам скажу, что наши тверские еще фору дадут, такие батюшки, и духовные, и молитвенники и постники, и благочестивые, и активнейшие, и приходы есть такие активные. Как они там построили. Кто-то через музыкальную школу. Потрясающая музыкальная школа в Карачарово. Батюшка там весь город заквасил этой своей воскресной школой. Поразительно, насколько активная жизнь у нас здесь в России. То, что я своими же очами наблюдаю. Дорогой Сергей, нам приходится прощаться. На многие вопросы мы не успели ответить. Но вот каков поп, таков приход; какой автор, такие и вопросы, настолько содержательные. Я за эти вопросы всех благодарю.

Комаров: - Все взаимно. Благодарю всех слушателей радио «Радонеж».

Никифиров: - Делитесь Вашими впечатлениями от Ваших поездок паломнических, нам это очень интересно. Особенно о поездке в Киев. Помоги Вам Бог, потому что Вам очень тяжело. Всем, кто несет тяжелое послушание и стоит в правде в Киеве, таких много, будем еще раз говорить на следующей неделе.